Советские репрессии
Председатель колхоза, расстрелянный за «измену», по причине того, его чайная плантация не оправдала [видео]
FaceBook Twitter
E-mail Print
Шалве Начкебия из Абастумани было 26 лет, когда арестовал советский режим, а в 1937 году, его расстреляли «за измену родине».

Жизнь молодого мужчины и до этого приговора была нелегкой. Он осиротел еще младенцем. Молодая пара из Абхазии усыновила его в селе Абастумани Зугдидского муниципалитета. Он был подростком, когда родители умерли. После этого рос у дяди. С детства привык к труду и учебе. Несмотря на сложности, благодаря своему таланту, он смог получить образование. В возрасте 19 лет, женился на Жижино Пация, из села Рухи, Зугдидского муниципалитета.

В 26 лет Шалва Начкебия уже был председателем сельского колхоза. Помимо того, что любил читать книги, он часто писал для сельской газеты. Именно с этого периода к нему начали проявлять пристальное внимание.

«Все о нем вспоминают, как о хорошем человеке. Знаю, что он закончил партийную школу, а по тем временам, это было круто. Он писал в газете о своем селе, и я удивляюсь, как в то время, он смог получить такое образование и так много знать. Я читала, что он в газете писал о необходимости сеять в селе кукурузу. Писал о знатных людях села», - рассказывает внучка репрессированного Магули Начкебия.

Реальная причина ареста председателя колхоза членам его семьи не известна, хотя из истории, рассказанной женой репрессированного Жижино Пация, выясняется , что у образованного и успешного молодого человека появились завистники.

Как нам рассказал внук Шалвы Начкебия, несколько человек из села пошли против деда, они жаловались на то, что Шалва Начкебия нанес урон колхозу Ахалабастумани – посадив чайную культуру, которая не оправдала.
К этому добавились сомнения еще троих людей из его ближайшего окружения, которые подозревали Шалву Начкебия в «измене родины».

Председатель колхоза догадывался, что ему грозила опасность, хотя, будучи большевиком, он верил, что докажет правду. Его ожидания не оправдались. Решение тройки НКВД (Наро́дный комиссариа́т вну́тренних дел) оказалось достаточным, чтобы приговорить Шалву Начкебия к расстрелу.

«В тот вечер, когда забрали деда, он успокоил бабушку, сказав, чтобы она не боялась, и что он дойдет до Сталина. Дойдет и докажет свою правду. Несколько дней его не было в селе и когда вернулся, видимо пошел слух и за ним пришли. Как рассказывают, пришел мой сосед, в сопровождении полиции и он сказал бабушке - знаю, что Шалва здесь, позови его и скажи, что это я. Хотя, он не скрыл, что пришел с полицией. Как только бабушка открыла двери, деда схватили и увели. Это было ночью, поздно ночью», - вспоминает рассказ бабушки Магули Начкебия.

Для семьи оказалось неожиданным, что в задержании Шалвы Начкебия принимал участие его односельчанин и бухгалтер. Это особенно разозлило Жижино Пация, молодую жену задержанного, которая ждала четвертого ребенка.
«Бабушка бросила в этого человека большой камень, когда они вышли на улицу. Как мол ты мог так поступить. Тот человек, оказывается, работал у деда бухгалтером. Был соседом, об этом здесь все знают. Тогда был закон, согласно которому, три человека подписывали решение. Три человека обрекли на это моего деда. Все трое были соседями», - говорит Магули Начкебия.

Четвертый сын у пары родился вскоре после ареста Шалвы Начкебия. Это было последнее, о чем он узнал от семьи, находясь в тбилисской тюрьме.

„7 ноября родился мой отец. Дед узнал об этом в тюрьме и передал жене, чтобы его назвали Игорем. Поэтому моего отца зову Игорь», - объясняет Магули Начкебия.

Задержанного в ноябре Шалву Начкебия, по обвинению в «измене родине» расстреляли 31 декабря. Семья ничего об этом не знала. Жижино Пация, которая осталась одна с четырьмя детьми на руках, была уверена, что мужу сослали и он, рано или поздно, вернется.

Внучка вспоминает, что постаревшая бабушка часто подходила к окну, смотрела на улицу и сравнивала прохожих с мужем, которого она давно не видела. Она так и умерла, не узнав о приговоре мужа. Правду о расстреле позже узнает один из сыновей, когда будучи студентом, запросит материалы из архива министерства внутренних дел.

Из детей Шалвы Начкебия сегодня жив только Игорь Начкебия. Лежачему больному сложно разговаривать, хотя отвечая на вопрос об отце, который успел лишь дать ему имя, он отвечает со слезами на глазах: «Говорят, он был председателем колхоза и что то ему подстроили. Замечательным был человеком“, - говорит 82 – летний Игор Начкебия.

Print E-mail
Twitter